— Открыть украинскую школу в Москве пока что нереально, — говорит советник по культуре посольства Российской Федерации в Украине Андрей Гасюк, — просто в классы не набирается достаточное количество детей. Однако у нас в России есть 12 украинских школ — 9 в Башкортостане, по одной в Белгороде, Новом Уренгое и Нижневартовске. В Уфе действует филиал Московского государственного открытого педагогического университета имени М.Шолохова. Следует отметить, что украинские эмигранты, уехавшие в США и Канаду, с большим трепетом относятся к своей национальной идентичности. Я считаю, что в России царит основная, еще «советская» тенденция — ассимиляция. Так, во время переписи 1989 года в России жило 4,3 миллиона украинцев, а в 2002 году — уже 2,94 миллиона. Здесь просматривается тенденция русификации этнических украинцев.
Наши в России, или На ком кепка горит?
Министерство иностранных дел Украины в своей справке уверяет, что украинцы в России и Казахстане живут активной жизнью. Оно же признает, что, по неофициальным данным, в Российской Федерации живет более 10 миллионов украинцев. В регионах РФ действует более 100 украинских общественных организаций, большинство которых входит в состав двух федеральных национально-культурных объединений — Федеральной национально-культурной автономии украинцев России и Объединения украинцев России. Министерство предъявляет список наиболее активных общественных организаций, — здесь радует широкий «ареал» украинства: Региональное общественное объединение «Українці Москви», Национально-культурный центр украинцев Башкортостана «Кобзар», Национально-культурная автономия украинцев Тюменской области «Єдина родина», Нижнекамская национально-культурная автономия «Українське товариство «Вербиченька», Карельская республиканская общественная организация «Товариство української культури «Калина», Воркутинская общественная организация «Україна».
Как выяснилось, украинский язык и некоторые украиноведческие предметы изучаются в базовом школьном плане в нескольких школах Москвы, Республики Башкортостан, Томска и Самары. В московском лингвистическом лицее №1555, Заозерной школе №16 г.Томска, средней школе №132 г.Самары украинский язык изучается как предмет. В селе Золотоношка Республики Башкортостан работает единственный в России комплекс «детский сад-школа», где все дети (около 70 человек) изучают украинский язык. Украинский язык (так называемое «кубанское наречие») и история казачества преподаются в Краснодарской краевой детской экспериментальной школе народного искусства. Существует несколько воскресных школ при образовательных учреждениях и украинских обществах Москвы, Башкортостана, Татарстана, Ханты-Мансийского автономного округа, Камчатской и Томской областей. В ряде высших учебных заведений России — МГУ имени Ломоносова, Московском государственном лингвистическом университете, Московском государственном институте международных отношений МИД РФ, Дипломатической академии МИД РФ, Воронежском, Красноярском университетах, Томском государственном педагогическом университете, Уфимском филиале Московского государственного открытого педагогического университета — предметы украинистики изучаются в составе блока славянской филологии.
Украинские культурные центры также разбросаны по всей стране — Москва, Сургут, Лазаревское (г. Сочи), Оренбург. Они финансируются и из госбюджета Украины, и из местных бюджетов, используются и средства общины. Грех не вспомнить любительские фольклорные коллективы, действующие при большинстве национально-культурных обществ. То есть мирный украинский народ отвечает песнями да плясками на упреки местных «понаехали тут, хохлы». Это следует подчеркнуть особо: во всех странах мира украинцы отмечаются именно терпимостью и стремлением сохранить собственную культуру.
И о своем самом большом недостатке — разобщенности — украинская диаспора в России прекрасно знает. Кстати, заробитчане не посещают культурные мероприятия «местных» украинских организаций. «Есть ли будущее у украинской диаспоры в России?» — такой вопрос задает в своей статье на украинском правозащитном сайте «Кобза» (Москва) Андрей Окара. Он пишет: «В начале 1990-х диаспорная жизнь бурлила, а теперь — превратилась в болото. Украинская диаспора имеет все те недостатки, что и материнская Украина, — это очень слабенькая способность к солидаризации. А будущее у украинской диаспоры России есть только в том случае, если она самоорганизуется прежде всего как сообщество молодых, энергичных, преуспевающих людей, сориентированных на взаимную поддержку и взаимную помощь».
«І чужому научайтесь, й свого не цурайтесь...»
То, что ассимиляция, русификация поражают украинцев за российской границей, — непреложный факт. Но можно с уверенностью сказать, что современная Украина уже полностью вышла из-под влияния бывшего «старшего брата».
Обратимся к сфере культуры и образования. По данным Книжной палаты, по состоянию на 15 июня 2009 года на украинском языке в стране было издано 6457 книг тиражом 11 170 тысяч экземпляров, а на русском — 2460 книг тиражом 8341,2 тысячи экземпляров. По данным Министерства юстиции, на сегодняшний день в Украине зарегистрировано 25 933 украиноязычных, 3659 русскоязычных и 17 690 украино-русскоязычных газет и журналов. В подписном каталоге «Роспечати» за 2008 год предлагаются к подписке 125 украинских газет и журналов (преимущественно научных). По-моему, это достойный фон для российской прессы, чей реестр составляет целых 150 страниц в каталоге изданий зарубежных стран во втором полугодии 2009 года.
По данным Министерства образования и науки, у нас прослеживается тенденция к уменьшению количества учебных заведений с русским языком обучения. Этому способствует и наша независимость, и утверждение государственного статуса украинского языка, и самосознание украинцев.
В 2008/2009 учебном году в Украине функционировало 20 045 общеобразовательных учебных заведений, в которых обучалось 4 438 383 учащихся. В том числе 1199 общеобразовательных учебных заведений — с преподаванием на русском языке (в них получают образование 403 719 учащихся) и 1628 школ — с преподаванием на украинском и русском языках (на русском языке учатся 368 594 ученика). Работают также школы с преподаванием на трех языках (украинском, русском и крымскотатарском; украинском, русском и румынском; украинском, русском и болгарском; украинском, русском и молдавском). В целом в общеобразовательных учебных заведениях Украины на русском языке учатся 779 423 ученика. Кроме того, русский язык как предмет изучают 1 292 518 учащихся, а в качестве факультатива или в кружках —
165 544 ученика.
Таким образом, количество русских школ в Украине составляет 5,9% от общего их количества (для сравнения, в 1991/1992 году их было 3364, что составляло 15,9% от общего количества).
В Украине функционируют 919 государственных профессионально-технических учреждений. В 35 учреждениях преподавание всех предметов осуществляется на русском языке. Количество учащихся, обучающихся на русском языке, составляет 51,4 тысячи человек, или 12,5% от общего количества учащихся. Все предметы преподаются на русском языке в Автономной Республике Крым — в 29 профессионально-технических учебных заведениях, а в Севастополе — в 6 таких учреждениях. Частично на русском языке преподаются предметы в некоторых учреждениях Днепропетровской, Донецкой, Запорожской, Луганской, Одесской, Харьковской областей.
Высшие учебные заведения, предлагающие получение образования на русском языке, находятся в основном в Луганске, Донецке, Харькове, Днепропетровске, Одессе и в Автономной Республике Крым. В 2008/2009 году количество студентов заведений первого—второго уровней аккредитации, учащихся на русском языке, составляло 45 907 (для сравнения: в 1999/2000 году их было 123 560), а количество студентов заведений третьего—четвертого уровней аккредитации, обучающихся на русском языке, составляло 280 767 (для сравнения, в 1999/2000 году их было 395 605). То есть в нынешнем учебном году на русском языке обучалось всего 326 674 студента. Один из вариантов их трудоустройства — педагогика. Готовят педагогов для школ с русским языком преподавания сейчас 12 высших учебных заведений первого—второго уровней аккредитации и 34 высших учебных заведений третьего—четвертого уровней аккредитации.
Наши в Казахстане
По состоянию на 1999 год в Казахстане жили 547,1 тысячи этнических украинцев (более новых данных нет, потому что в стране еще не систематизированы данные последней переписи населения). По состоянию на 01.01.2008 года, по информации Посольства Украины в Казахстане, со ссылкой на данные Госкомстата Республики Казахстан, в стране проживало 448,8 тысячи этнических украинцев (пожалуй, снова речь идет об ассимиляции). В общественной жизни они ведут себя активно — в стране функционируют 26 украинских общественных объединений, 56 филиалов. Они разбросаны по большой стране так, что, пожалуй, представлены в каждой области: Акмолинское украинское объединение «Ватра», Украинский культурный центр Северо-Казахстанской области, Карагандинское украинское общество «Рідне слово», Семипалатинское объединение украинской культуры «Світанок», Восточно-Казахстанский украинский культурный центр, Кустанайская областная община украинцев, Украинское культурно-просветительское общество Западно-Казахстанской области «Єдність» и др.
Только со средствами массовой информации негусто, хотя чуть лучше, чем в России. В Астане с 1994 года на русском и украинском языках выходит газета «Украинские новости» тиражом 1200 экземпляров. Финансируется она из госбюджета. С 1994 года в Павлодаре на областном радиоканале выходят передачи «Українська родина» и «Украинское время». В Караганде с 1999 года выходит радиопередача «Зв’язки з Україною та діаспорою». На республиканском телевидении и радио Казахстана дважды в месяц по воскресеньям выходит передача «Ми — українці Казахстану». С 2007 года на трех языках — казахском, украинском и русском — издается республиканская газета «Вести Украины», освещающая общественно-политические и культурно-массовые мероприятия, происходящие в Казахстане и в Украине. Среди больших творческих коллективов, коих в Казахстане шесть, можно отметить Павлодарский украинский народный хоровой коллектив, созданный в 1993 году, имеющий в своем репертуаре 350 произведений и гастролирующий по городам Казахстана и Украины.
В некоторых учебных заведениях украинский язык изучается как самостоятельный предмет. В Астане функционирует крупнейший в Средней Азии украинский учебный комплекс — школа №47, объединяющая детский сад и гимназию. В ней организованы детская вокальная группа, хор учителей «Сузір’я». О высоком уровне знания учениками родного языка свидетельствует количество завоеванных ими дипломов Международного конкурса на лучшее знание украинского языка имени Петра Яцика. В прошлом году астанинцы привезли из Киева и Канады, где проводился конкурс, 14 дипломов. Кстати, выпускники этой школы имеют право без экзаменов поступать в любой украинский вуз.
В Павлодаре действуют два класса воскресной школы, хоровой коллектив, драмкружок, детская фольклорная группа, кружок украинской вышивки и детского рисунка. Украинские воскресные школы есть в Караганде, Алматы, Семипалатинске, Экибастузе, Актюбинске, Кустанае, Петропавловске, Усть-Каменогорске. Украинские библиотеки есть в Павлодаре, Алматы, Астане, Петропавловске. Однако, как свидетельствует МИД Украины, эти школы обходятся без учебных программ, катастрофически не хватает учебников, к тому же в вузах нет кафедр украиноведения.
— В столице, по официальным данным, сегодня проживает более 20 тысяч украинцев, — говорит первый секретарь Посольства Казахстана в Украине Кайсар Амиржанов. — Преимущественно они занимаются бизнесом, развивая город. Украинские компании открывают в Астане свои представительства, есть совместные проекты. Сегодня в Астане функционируют 24 украинских предприятия, из них 10 — совместные, занимающиеся экспортно-импортными операциями. Казахстан ценит украинцев. Мы создали благоприятные условия для социально-экономического развития нашего государства, политической и межнациональной стабильности, терпимой межконфессиональной политики.
«Ассимиляция — реальный показатель политики стран, в которых есть наша диаспора. И нашей страны — тоже»
Наш собеседник — заместитель председателя Государственного комитета по делам национальностей и религий, кандидат исторических наук, доцент Андрей Попок. Украинская диаспора в мире и государственная политика, касающаяся сотрудничества с ней, — тема его научных интересов. В свое время он возглавлял Общество украинской культуры Приморского края в России, продолжительное время работал начальником Управления по делам украинской диаспоры Госкомнацмиграции.
— По вашим данным, в Канаде, США и Венгрии растет количество людей, признающих себя украинцами. Собственный корреспондент «Зеркала недели» в Канаде прислал нам любопытную информацию: оказывается, украинские учебные центры есть в университетах Виннипега, Эдмонтона, Оттавы, Торонто — всего их десять. Комиссия по школьным делам Конгресса украинцев Канады Провинциального совета Онтарио сообщает, что к ней относятся 13 украинских школ с интересными, кстати, названиями: «Школа Святого Духа», «Кооперативна школа імені Лесі Українки», «Рідна школа імені Івана Котляревського», «Школа Пресвятого Серця»... В Торонто оказалось четыре двуязычные школы полного дня, девять украиноязычных школ и шесть украиноязычных садиков. Почему на заморских землях украинство больше старается сохранить свое сообщество, чем на постсоветских?
— Функционирование сообщества прежде всего зависит от сплоченности самих украинцев. Свой огромный вклад в здешние национальные сообщества внесли украинские политические эмигранты, вкладывавшие душу в сохранение украинства на чужбине. К тому же канадские власти всегда поддерживали украинские школы. Вообще же, политика развитых стран в отношении меньшинств является если не протекционистской, то положительно-нейтральной. В Канаде уже представлены четыре «волны» украинской эмиграции, и большинство приезжающих из Украины — не трудовые мигранты, стремящиеся поработать за рубежом и вернуться; им тем более нужны родной язык и ощущение своих корней. И сохранение украинских истоков в Канаде, конечно, носит иной характер, чем в России, куда большинство эмигрантов прибывало по советскому распределению после институтов...
— По-моему, украинская диаспора на постсоветском пространстве представлена слишком уж скромно. Так, в Москве нет ни одной государственной украинской школы — а посольские чиновники сетуют, что не удается набрать учеников в классы...
— Есть три необходимых условия для того, чтобы любая диаспора имела возможность не то что развиваться, а по крайней мере сохраняться. Во-первых, это сплоченность самой общины. Во-вторых — политика страны проживания. В-третьих — политика исторической родины. О достаточном уровне сплоченности украинцев на постсоветском пространстве, о понимании ими своих задач, стремлений и целей и говорить нечего — разве что как об идеале, к которому еще идти и идти. Понятно, почему. На территории Российской Федерации, как и на территории всего СССР, украинская жизнь возрождалась в течение очень малого исторического промежутка времени: это период после 1917 года и — уже в советские времена — период украинизации (коренизации). Впоследствии все украинские организации очень быстро были ликвидированы, нередко — вместе с работавшими там людьми.
Этот страх, неуверенность в своем будущем в определенной степени остались у наших бывших соотечественников за рубежом. Но теперь самая актуальная — неуверенность родителей школьников: куда пойдет учиться вчерашний выпускник украинской школы в России, какая у него перспектива? И в этой ситуации вес приобретает желание государства помочь украинцам. Вот пример. В Казахстане государство изъявило желание создать украинскую гимназию — хотя детей там тоже, как и в Москве, не набиралось на полный класс. В Астане открыли полный украинский учебный комплекс — детский садик и гимназию. С каждым годом детей в комплексе становилось все больше: родители увидели, что эта школа завтра не исчезнет.
Есть еще один важный фактор — стремление исторической родины поддерживать связи со своей диаспорой. Сейчас каждая страна, имеющая диаспору за границей, делает ее определенным инструментом своей политики. В той же России, в Румынии есть очень четкая установка на то, что их диаспора —приоритет внешней политики. В Украине со времени независимости такие намерения тоже вроде бы декларируются, но преимущественно на бумаге. И вот результат: в период между переписями, с 1989-го по 2002 год, почти во всех странах мира, за исключением трех (США, Канада, Венгрия), украинцев стало меньше, и значительно. Так, в Российской Федерации было 4,3 миллиона украинцев, стало — 2,9 миллиона. В Казахстане было 890 тысяч украинцев, стало — 450 тысяч. Куда-то же эти люди девались, они же никуда не уехали, да и в Украине населения не стало больше... Значит, просто произошла ассимиляция. Это реальный показатель политики стран, в которых живут украинцы, — и, к сожалению, нашей страны также.
— Правозащитный сайт украинцев Москвы «Кобза» сетует, что в столице России нет украинской православной церкви, между тем в Казахстане — шесть грекокатолических церквей.
— Диаспора — это словно единый организм, но он объединяется только ментально. Люди понимают, что они не такие, как титульный этнос страны, что у них есть своя историческая родина. Обычно украинцы, где бы они ни находились, проявляют себя через этнокультуру. Наиболее сплоченные — те, кто оказался за пределами своей страны вынужденно, например, был выслан. Люди мечтают о родной земле, о том, что если не они, то их дети возвратятся туда. В Казахстане сформировалась большая группа людей, высланных из Украины в 40-х годах как «бандпособники» и «оуновцы». И грекокатолическая церковь была там всегда, другое дело что действовала она подпольно. Даже пребывая в лагерях, люди хранили свою веру, давали священникам как можно более легкую работу и проводили богослужения. Поэтому, как только появилась такая возможность, церковь легализировалась.
В Российской Федерации — другая специфика: подавляющее большинство местных украинцев оказались здесь после вузов, еще во времена СССР. Крупнейшим оазисом украинистики является Башкортостан, в значительной степени благодаря энтузиастам. Таким, как Василий Бабенко, сопредседатель объединения украинцев в России, ректор филиала Российского открытого гуманитарного университета; Владимир Дорошенко, председатель Республиканского национально-культурного центра украинцев Башкортостана «Кобзар», и многие другие. В значительной степени благодаря их усилиям в местных школах созданы украинские классы, изучается украинский язык.
В автономных республиках (например, в Карелии, в республике Коми) прослеживается лучшее понимание нужд украинской диаспоры и большая поддержка, нежели в центре.
А что касается украинской православной церкви — все знают об отношении Московского патриархата к Киевскому. Этим все объясняется. Например, на Дальнем Востоке зарегистрированы два украинских прихода — во Владивостоке и Хабаровске, но было сделано все, чтобы они так и не стали нормально функционировать, а местные власти так и не предоставили землю под строительство храмов.
— Заробитчане в той же Российской Федерации не принимают участия в мероприятиях диаспоры. Да и новые эмигранты не стремятся контактировать с ней.
— Нужно иметь в виду, что диаспора — это граждане страны проживания. Заробитчане же — граждане Украины, имеющие соответствующие права и обязанности перед нашим государством, и государство обязано их защищать. Надо отдать ему должное, в последние годы наше государство делало и делает все возможное для поддержки этих людей. Но любое соглашение со страной-реципиентом можно заключить только по обоюдному желанию сторон, что бывает далеко не всегда. Не нужно забывать о кризисе: в тяжелые времена местные жители сетуют, что заробитчане отнимают у них рабочие места. Это сложная проблема. Людям, уехавшим на заработки, надо как можно быстрее адаптироваться к условиям проживания, у них — иные нужды и запросы, нежели у представителей диаспоры. Поэтому они иначе настроены.
Не так, как «старая» эмиграция, ведут себя новые эмигранты в США и Канаде. Они и селятся преимущественно не в тех местах, где традиционно живут украинцы первой волны, образуют новые общины, ячейки. Случаются между этими «волнами» и недоразумения, которое сейчас сглаживаются. Старые эмигранты не очень-то воспринимали «новую волну»: мол, «мы тут все делаем, чтобы развивать Украину, а вы оттуда уезжаете». Со временем пришло понимание, что новые эмигранты могут дать новый толчок жизни диаспоры, в противоположность ассимиляции как объективной данности. В Австралии в руководство общин, существовавших с давних пор, уже приходят новые эмигранты.
— Какими местными законами руководствуется украинская диаспора в России?
— В Российской Федерации вся общественная жизнь регулируется сейчас двумя законодательными актами — это закон об общественных объединениях и закон о национально-культурных автономиях. В чем принципиальная разница между ними? В соответствии с законом об общественных объединениях были зарегистрированы все общества, которые начали действовать в начале 90-х годов прошлого века. В свою очередь закон о национально-культурных автономиях был принят в 1996 году. Первый закон дает право общественным организациям принимать участие и в политической жизни, выдвигать своих кандидатов в депутаты. Второй — не дает такого права, зато он теоретически дает возможность финансовой поддержки различным культурным проектам со стороны властей. Украинские ячейки на федеральном уровне объединились в Федеральную национально-культурную автономию «Украинцы России» и Объединение украинцев России. Сейчас украинских общин в Российской Федерации более ста, но не все они привлечены к этим организациям. В чем тут нюанс? Эти организации, хотя и заявили о себе мощно и серьезно, к сожалению, не имеют достаточной поддержки со стороны органов власти обеих стран. Представьте территорию Российской Федерации, учтите отсутствие финансирования — и вы поймете, что реально координировать работу украинских организаций или оказывать им какую-то поддержку непросто. Длительное время украинские автономии объединял Александр Руденко-Десняк (бывший главный редактор журнала «Дружба народов»), а теперь это делает депутат Василий Дума.
— В достаточной ли степени наша страна проявляет внимание к проблемам зарубежного украинства?
— Все наши внутриполитические события, к сожалению, существенным образом сказывались и на нашей политике в отношении зарубежного украинства. Она не была последовательной. В гуманитарной политике всегда применялся остаточный принцип. Когда заходит речь о зарубежном украинстве, у людей создается два различных впечатления. Один, скажем, чиновник представляет себе богатого дядюшку из Канады или Америки и говорит: «Почему мы должны им помогать, у них там есть все, пусть они нам помогают». А другой представляет украинца из Российской Федерации или Казахстана, который все время ходит тут по учреждениям и что-то просит: кому это нравится? Государственная же политика — это не только общественные организации. Скажем, в Узбекистане многие этнические украинцы занимают руководящие должности на производстве, и работать с ними — тоже государственная политика. Государство должно работать через общественные организации, через отдельных людей, через учреждения, чтобы достигать определенных результатов. Эта политика должна быть системной. В большинстве стран действуют или специально уполномоченные органы, или соответствующая мощная структура, координируемая Кабинетом министров. А у нас менялись и те, кто координирует эту работу, и те, кто готовит нормативные акты. Сами по себе средства, без понимания идеи, без нормативно-правовой базы и без тех, кто все это будет воплощать, ничего не значат. Например, в 2005 году впервые за всю новейшую историю нашего государства финансирование сотрудничества с заграничным украинством увеличили в двадцать пять раз. (В 2004 году оно составляло один миллион гривен.) Эти 25 миллионов гривен так и остались в значительной мере неосвоенными, ведь не было ни соответствующего опыта, ни соглашений.
В государственной политике есть три очень важные взаимосвязанные составляющие. Во-первых, это соответствующая нормативно-правовая база. А в каком правовом поле находится сотрудничество с зарубежными украинцами? Есть закон об их правовом статусе, принятый в 2004 году, который реально начал действовать в 2006-м. И на сегодняшний день, по большому счету, этот закон ничего, кроме морального удовлетворения, не дает. Ведь единственная привилегия для людей, получивших статус зарубежного украинца, — право на бесплатное получение визы в Украину сроком на пять лет. С 2006 года этот статус получили около четырех тысяч человек. Однако с подавляющим большинством стран мы визового режима сейчас не имеем. Нормативно-правовая база состоит из Конституции Украины, статья 12 которой предусматривает заботу об удовлетворении национально-культурных, языковых, образовательных нужд украинцев, живущих за пределами страны, из Закона Украины «О правовом статусе зарубежных украинцев», из Государственной программы «Зарубежное украинство на период до 2010 года», из Национальной концепции сотрудничества с зарубежными украинцами (утверждена указом президента Украины). Существует на бумаге и Государственная программа обустройства лиц из числа зарубежных украинцев, возвращающихся в Украину, на период до 2010 года. Но в целом современная нормативно-правовая база несовершенна. Вторая составляющая государственной политики — институционно-функциональное обеспечение сотрудничества с зарубежными украинцами. Иначе говоря — кто сейчас обеспечивает реализацию политики, декларируемой в документах? Как эти государственные и общественные институты взаимодействуют между собой? И тут — тоже проблема. На сегодняшний день эту работу координирует Министерство иностранных дел. Причастны к ней Министерство культуры и туризма, Государственный комитет по делам национальностей и религий, другие органы центральной исполнительной власти, общественные организации (Общество «Україна—Світ», Украинский всемирный координационный совет). Есть и парадоксы: например, несмотря на важность поддержки и развития образования в украинском зарубежье, в положении о Министерстве образования и науки Украины никоим образом не упомянута работа с диаспорой. Начиная с 90-х годов прошлого века наше государство предоставляло места для учебы представителей диаспоры за бюджетные средства. Кто сейчас может сказать: сколько и каких именно специалистов из числа зарубежных украинцев подготовило наше государство? Где эти молодые люди? На мой взгляд, в этой сфере могло бы быть два подхода: либо талантливый молодой человек по окончании учебного заведения остается работать в нашей стране, либо возвращается домой и работает в украинских общинах, стимулируя общественную жизнь. Этот вопрос остается открытым...
Третья составляющая — финансовое обеспечение. Если его не будет, то о какой-либо политике в этой сфере можно забыть. У нас наблюдается очень хаотичный набор мероприятий в работе с зарубежным украинством. Эту непоследовательность в диаспоре остро ощущают. Люди, живущие в отрыве от своей исторической родины, начинают воспринимать ее как некий образ, идеализируя его. Когда же сталкиваются с некоторыми реалиями, в частности в сфере сотрудничества исторической родины с ними, — у них возникает разочарование или непонимание.
На все нужна политическая воля. У нас никогда не будет достаточно ресурсов для обеспечения всех нужд и запросов зарубежных украинцев. Это нереально. Но должны быть определенные приоритеты, механизм для работы с украинцами за рубежом. Среди таких приоритетов, на мой взгляд, могли бы быть: более активная работа с украинцами в соседних с нами государствах, с молодежью, поддержка украиноязычных средств массовой информации и учебных заведений за рубежом.
— Можно ли сказать, что Украина запустила проблему диаспоры?
— Думаю, что можно. Как я уже говорил раньше, в период между переписями (1989—2002 годы) только в трех странах мира численность украинцев возросла, а в других — их стало меньше, и это тревожный симптом. Только в Приморском крае России, по официальным данным, проживает около 95 тысяч украинцев (перепись 1989 года зафиксировала более 185 тысяч украинцев). Но возможности самореализации там значительно ниже, чем в Австралии, где живет 31 тысяча украинцев.
Например, сейчас в России выходят только четыре украиноязычные (точнее — все они двуязычные) газеты — «Голос України у Західному Сибіру» (Тюмень), «Батьківщина» (Петропавловск-Камчатский), «Вісник товариства української культури Кубані» (Краснодар), «Промінь» (Самара).
— Что значит «кубанское наречие», которое изучают дети на Кубани?
— Так казаки называют украинский язык. Они стараются представить казачество как отдельный этнос. Преимущественно это переселенцы из Украины. Когда Владимир Путин приезжал на Кубань, пожилые люди разговаривали с ним на украинском языке.
— Украинцы Казахстана сетуют, что у них нет украинских учебников и учебных программ.
— Вообще-то, в идеале, для нормального функционирования и развития образования должна быть дошкольная подготовка, школы и соответствующая кафедра в местном вузе. Разработать и издавать учебники — недешевое удовольствие. Особенно если речь идет о незначительных тиражах. Поэтому, как правило, происходит обмен учебниками между странами. Но программа обучения детей в Казахстане, пожалуй, не во всем совпадает с украинской. Однако другого варианта пока нет.
Кстати, в Латвии в украинских школах преподавание происходит на трех языках: украинском, латышском и английском. И на обучение у них уже существует конкурс. Выпускники этих школ конкурентоспособны, когда речь идет о продолжении учебы в вузах и работе.
— Какова специфика украинской диаспоры на Дальнем Востоке?
— Там украинская диаспора существует более 120 лет. Украинцы двигались туда фактически параллельно с присоединением этих территорий к России. А массовое переселение началось с 1883 года. Сначала украинцы ехали с Черниговщины, Полтавщины, Киевщины. А в 1906 году, когда была построена Транссибирская магистраль, их поток возрос: фактически украинцев там было больше, чем русских. Примечательно, что украинцы, по свидетельству современников, стремились селиться компактно и почти сразу начинали строить церкви. Государство же помогало строить школы. После 1905 года на Дальнем Востоке усилилось украинское движение: именно там да еще в Санкт-Петербурге в 1907 году возникли первые общественные организации. Все кружки сначала занимались культурнической деятельностью, проводили концерты, ставили театральные представления. Первый такой кружок был создан во Владивостокском Ориентальном институте — теперь это Дальневосточный университет.
Существенный толчок развитию украинства дал 1917 год: тогда общины уже имели собственные издания, было даже сформировано несколько военных частей, уехавших на защиту Украины. Была попытка принять Конституцию украинцев Дальнего Востока, а территорию, охватывающую нынешний Приморский край, большую часть Хабаровского и Амурскую область (более 1 млн. кв. км.), начали называть «Зеленый клин» («Зеленая Украина»). В 1921 году, когда к власти на Дальнем Востоке пришли большевики, украинское движение было свернуто. В короткий период так называемой украинизации, в начале 30-х годов, в четырех районах Дальнего Востока официальным языком был украинский, а еще в четырех — украинский и русский языки функционировали параллельно.
— Вы были одним из инициаторов создания и первым председателем Общества украинской культуры Приморского края в 1991—1993 годах. Как все начиналось?
— В 1988 году я окончил Киевское военно-морское политическое училище и по распределению поехал на Дальний Восток. Еще в Киеве я стал членом Общества украинского языка имени Т.Шевченко. В 1990 году во Владивостоке познакомился с членом этого общества — Альбертом Яковлевичем Мамонтовым, доцентом Дальневосточного института искусств. В январе 1991 года мы официально основали Общество украинской культуры Приморского края, меня избрали его председателем, А.Мамонтова — замом. Позже такие общества появились в Уссурийске, Большом Камне. В мае 1992 года мы уже организовали Дни украинской культуры в Приморском крае. В марте 1993 года провели съезд, пытались создать координирующую структуру — Дальневосточное объединение украинцев. Помешали нехватка средств и огромные расстояния. В 1994 году я вернулся в Украину. Теперь такого общества на Дальнем Востоке нет.
— Кстати, сейчас в Украине издается больше книг на украинском языке, нежели на русском. Большинство студентов учатся на родном языке.
— Нельзя за один день отстроить то, что разрушалось 70 лет. Кстати, численность этнических русских в Украине уменьшается, ведь на самом деле их количество было завышено. Во время переписи люди заявляют о своей принадлежности к украинству не по паспорту, а по самосознанию. Кстати, во всех странах украинцы ведут себя как очень терпимый народ с исключительно культурническими проявлениями общественной жизни.
Комментариев нет:
Отправить комментарий